Муза, воспой дифирамбом славного мужа, который... Дядя Гомер Помните школьную программу? Не всю, конечно, не всю, а только пару-тройку уроков литературы в одиннадцатом классе: быстро, почти бегом, почти мимо - Мережковский, Гиппиус, Бальмонт, Сологуб, Белый, Северянин, Мандельштам... Далее - уже не в пример подробней - Блок, Маяковский, Ахматова, кто-то ещё, читайте, учите наизусть стихи, на вступительном экзамене в институт обязательно спросят... "Начало ХХ литературного столетия внутренне связано с его концом, который пришёлся на наше время. Как и веком раньше, наша литература столкнулась с проблемами крушения и возрождения идеалов, переоценки всех ценностей, созданием новых жизнетворческих и жизнестроительных концепций, соперничеством реализма и романтизма, материализма и идеализма, альтруизма и всех разновидностей эгоизма. Вот почему поэзия "серебряного века", отразившая в себе эти проблемы и устремления, интересна сегодня не только для познания нашего прошлого, но и для постижения духовно-нравственных и эстетических процессов настоящего и будущего."* Ландо, муаровые платья, ананасы в шампанском, "Бродячая собака"... "Знаешь, у меня такое странное ощущение от всего этого - как будто собрались поэты... к примеру, серебряного века, и решили спеть свои стихи под гитару." Последняя цитата - личное
мнение моей сестры, временами
отнюдь не самого тупого
человека на свете, высказанное
ею после квартирника,
прошедшего у меня на флэту и
описанного в меру сил и
возможностей - в
"Осколках" ђ 7. А ночами ножи разжимались Я не одинока и в любви, и в нелюбви к Полеву творчеству: кто-то презрительно клеймит его "декадентом", упрекая в "заумности" и "эстетизме", кто-то - признаётся в том, что был весьма чувствительно травмирован тремя десятками подобных песен (которых на сегодняшний день в моём "официальном" архиве - тридцать три плюс три стихотворения, и ещё одна вещь - в стадии переделки). Есть люди, почти демонстративно уходящие с выступлений, когда Поль играет в каких-нибудь сборных "солянках" - кто знает, что чудится им за изысканной вязью сплетений слов и струн - а есть... ну, скажем так, поклонники, склонные не то что за каждой строчкой, но и за каждым словом искать - и находить - глубокий смысл и прочие откровения... "Для меня, если по вещи нельзя написать философский трактат, она не является произведением искусства." Из интервью газете "Стиль". Ну вот и дошли - после летовских запределок, после андерграунда, в доказательство немереной крутизны и революционности подложившем бомбу под свой собственный зад (грохотало по всей стране, бэйби, кое-где осколки летают до сих пор) - возвращение на мифопоэтические, иррациональные "круги своя", круги, изначально не свойственные общему российскому менталитету, а поэтому трогательно обреченные на невостребованность - даже в той мере, в какой вообще возможна востребованность того, что грубо называется "некоммерческим искусством". Профессионализм? Да, пожалуй. Тусовочный синдром? Что ж, тоже важно... За счет этих двух составляющих - слушали, слушают, будут слушать. Квартирники, какие-то клубы, акустические фестивальчики, два интервью, двадцать-тридцать человек, более-менее способные понять значение слова "эгрегор" (каюсь, сама до разговора с Полем не знала, что это такое). Там , где нёбо неба чешут
pуки - Записи? Да, конечно, существуют. Истины ради начну с "Чёрной Мессы" - шестидесятиминутной кассеты, в муках увидевшей свет (тьму?) в 1991 году и обозначившей некий перелом в творчестве молодого таланта - от типично подростковых и плохо срифмованных раздумий "о смысле жизни" до глубоких вещей, "чёрная", "сатанинская" тематика которых воспринимается именно как символ, символ отречения - не от божественного, но от человеческого. "- ...Знаешь ли ты, что мы
оба дети дьявола? Всяческая популяризация
данного альбома приравнена
автором к тяжкому
преступлению. Наверное, это
правильно - по сравнению с
более поздними вещами (я свято
придерживаюсь теории
относительности; для
какого-нибудь
автора-исполнителя средней
руки "Чёрная месса" была
бы очень даже неплоха) 80% песен
представляют собой чисто
академический интерес, а
любителей выявлять и
прослеживать, из каких
чернозёмов торчат корни того
или иного явления и вообще-то
находится немного, к тому же
именно для них существует
пресса, священной обязанностью
которой считается
раскладывание вещей и понятий
по различным ящичкам и
полочкам. Я в полёте совсем не
такой... Следующая по хронологии, уже почти официальная запись - 1994 год, "Театр Санкт-Питер'Брук, или Рок чистого разума", live in "Стерх", т.е. концертник. Почти официальная - потому, что в последнее время и эту кассету тиражировать не то чтобы запрещено... ну, нежелательно. Дела прошлые... Авторское определение, вынесенное на обложку: "декаданс-бард-рок" (позже заменено на "арт-бард-рок"); отсюда, по всей видимости, и пошло расхожее обвинение в декадентстве и прочих смертных грехах типа сложности формы, а также умения играть на гитаре и поставленного голоса. "Декаданс - упадок,
вырождение, разложение
культуры. Первая же вещь -
своеобразная игра; впрочем, кто
сможет сказать наверняка, что
из спетого Полем когда-либо -
всерьёз, а что - умелая
стилизация? И название -
"Гонки по диагонали" -
настолько точно, насколько
красива и одновременно
искусственна конструкция
аллитеративных наворотов,
держащая хрупкий костяк песни.
То же можно сказать и о
"Портрете Сальвадора
Дали", то бишь "Соло для
трубы с арестом", и о
"Пол'иаде Алекс'ея"
(мирское имя господина
исполнителя - Алексей Поляков),
изящной фантазии на темы
античности; и о "Тысяче
второй Ша'хере'задской" -
восточной боевой приходной
песне, пожалуй, первой, которую
можно отнести к расплывчатому
ряду "стебалова"
(прикольные песенки, которые П.
вставляет на выступлениях
между "нормальными"
вещами, чтобы народ не очень
уставал). Обойдённые Богом устали от
ран, Как логическое продолжение -
"Серенада Гефсиманской
долины" и "Молитва" -
взгляд сверху вниз - на Землю;
поиски следов то ли "спящего
Бога", то ли его извечного
двойника-соперника, в виде
товарища в чёрной шляпе
навестившего некую даму в
заглавной песне предыдущего
альбома, в изрядно улучшенном
варианте продублированной на
"Театре" (как и уже
упомянутые "Обойдённые
Богом" с "Разбитой
флейтой", и дождливая
"Колыбельная"). И, наконец,
ближе к концу 90-минутного
марафона - две
"программные" вещи, каждая
из которых заслуживает самого
пристального внимания. ...В раме мира , 95-й, 96-й годы - четыре песни, две из которых - то самое "стебалово", потом - перелом, переход через "CrossRoad" (не правда ли, символично?) к целому букету самых разных, в большинстве своём гораздо менее "стеклянных" вещей. Исключение, правда, всего одно. Блюз - язык для разговора с Богом, дорога после перекрёстка - полосой - в небеса, но, хоть и признал поэзию выше всех деяний земных один пиит, считающийся ныне классиком (нет-нет, я ни в коем случае не сравниваю, просто привожу подвернувшиеся под руку исторические параллели), всё же пафос "Post CrossRoad'a" немного обламывает. Следующий шаг - "Попутная песня", соединившая в себе "стебалово" и вполне серьёзное стремление к смерти, и ознаменовавшая собой открытие нового пространства, в котором свободно существуют последующие вещи. "...трагедия в чистом виде в последнее время становится скучной и утомительной. Комедия просто глупа. Она не воспринимается и смотрится пошло. А вот трагикомедия жива и живёт."**** Писать обо всех совсем
недавно появившихся песнях, я
думаю, смысла не имеет - слишком
уж они разнородны и
неравноценны; снова оговорюсь,
что объективно плохих, конечно,
нет - есть песни "среднего
Полева уровня" - "Письмена
Богу", "Военно-Полевой
Джазовый Штандарт", версия
романса "Отвори потихоньку
калитку", неожиданно
простенькая "Проза Мира".
А вот кое на чём стоит
остановиться и немного
постоять. "...И мы будем по капле
давить из себя ГомоЗавра, И почти шаманское: "Не выходи из круга!"; круг, черта - граница между ТЕМ миром и ЭТИМ - не её ли ищут "калики перехожие" из "Расписной Поизбени" (ну кто из нас ещё не писал посвящений Я-Хе?) - очень нехарактерной для Поля песни. Фолковые мотивы, "русалочья кровь", "тридевятые хоромы", "изба на куриных на ножках", наконец, "рифма на слово "любовь"" (у Поля рифмуется с "кровью", между прочим) - стилизация, стёб, что угодно, но прошибает насквозь: "Ох ты, дубовое небо -
спасибо, не в клеточку... А "Божественные Сны" - с
божественной мелодией (Моцарт
переворачивается в гробу) -
пока что разваливаются,
распадаются на три
самостоятельных части, но, даже
несмотря на это, удержаться от
цитирования нелегко. И именно
поэтому я этого делать не буду.
В чём-то - продолжение и
развитие идеи "Серебряного
Века", но уже не на
узко-личностном уровне, а на
глобально-вселенском: наше
существование - суть сны
высшего существа; лик Бога всё
так же размыт и неконкретен,
хотя его приметы прописаны в
деталях. Молитва? Кощунство?
Скорее всего, и то, и другое. Но
если Поль как следует сядет за
доработку, это будет если не
лучшее, то одно из лучших его
творений. "Реальность, описанная
мною, - единственная, которая
для меня даёт смысл жизни, миру
и искусству. Либо существуют те
миры, либо нет. Для тех, кто
скажет "нет", мы остаёмся
просто "так себе
декадентами", сочинителями
невиданных ощущений, а о смерти
говорим теперь только потому,
что устали. |
| С.С. февраль 98 |
| Примечания: * - "Серебряный век. Петербургская поэзия конца ХIХ - начала ХХ в." Послесловие М.Ф. Пьяных. ** - Герман Гессе "Степной Волк" *** - "Краткий словарь иностранных слов" под редакцией М.В.Лёхина и проф.Ф.Н. Петрова, Москва, 1950 **** - из того же интервью газете "Стиль", от 15 мая 1997 ***** - А. Блок "О современном состоянии русского символизма" |